среда, 14 марта 2012 г.

Сальвадор Дали и любовь к боли

И снова я о личном... 
У каждого человека есть любимые книги, которые он может читать и перечитывать раз за разом, находя в них источник мудрости и вдохновения. А есть и другие - те, что оставляют глубокий след после прочтения, но не становятся в один ряд с первыми. 
Большая половина книг, которые меня впечатлили, носит революционно-нигилистический, экзистенциальный характер. Видимо, в этом и заключается противоречивость человеческой натуры...
Одна из них: "Дневник одного гения" Сальвадора Дали. Она заставила меня пересмотреть свои взгляды на комфорт, боль и творчество. 

Сразу же оговорюсь: я не большая поклонница творчества Дали, хотя в принципе сюрреализм, в любой форме, меня завораживает. Книжку я открыла совершенно случайно, в поисках дополнительной информации о любимом испанском поэте Федерико Гарсиа Лорке, вдохновившись фильмом Карлоса Сауры "Сокровище царя Соломона" (2001), ну и просто из любопытства.
В итоге вся книжка оказалась исчиркана пометками с одним или несколькими восклицательными знаками, а жизненные события стали представляться в совсем ином свете.
Один небольшой отрывок о написании картины "Вознесение" стал для меня иллюстрацией того, что боль может вдохновлять, а дискомфорт - давать неподдельное ощущение реальности. Чувствую ли я, что жива, сидя в тепле на мягком кресле в своей спальне? Лучше ущипните меня! Я чувствую, что жива, когда на коже замерзают ледяные капли дождя, когда все тело ноет от боли, когда сердце бешено бьется, готовое выпрыгнуть из груди. В такие моменты обостряются органы чувств. В такие моменты понимаешь, что боль может быть созидающей. И следом за этим приходит невыразимое чувство гармонии со всем миром и благодарности Создателю за все, что он посылает. 

Итак, из дневника Дали: 
"В этот день, как и в утро накануне, я решил посвятить минут пятнадцать, чтобы заставить засверкать на холсте отдельные чешуйки своей летающей рыбки, но был вынужден прервать это занятие из-за роя жирных мух (некоторые из них были даже с каким-то золотистым отливом), привлеченных зловонием рыбьего трупика. Мухи взад-вперед метались от разлагавшейся рыбки к моему лицу и рукам, заставляя меня удваивать внимание и проворство, ведь к и без того достаточно кропотливой работе прибавлялась еще необходимость терпеть их щекотание и при этом невозмутимо отделывать тончайшие детали, не мигая намечать контуры чешуйки, когда ее как раз заслоняла от меня очередная взбесившаяся муха, пока три остальные прочно прилепились к мертвой натурщице. Чтобы продолжить свои наблюдения, мне приходилось использовать малейшие изменения в местоположении мух — и это не говоря уже о той из них, которой особенно полюбилось садиться на мою болячку. Я сгонял ее оттуда, дергая время от времени уголками губ, при этом я сильно, но достаточно плавно оскаливался и слегка задерживал дыхание, дабы, не нарушая точности мазков, продолжать наносить их на холст. Иногда мне даже удавалось ее пленить и не отпускать до тех пор, пока не почувствую, как она барахтается на моей болячке.
И все-таки прекратить работу меня вынудила вовсе не эта странная великомученица — ибо сверхчеловеческая задача продолжать писать, когда тебя буквально пожирают мухи, наоборот, скорее, вдохновляла меня, давая возможность проявлять чудеса ловкости, которых, не будь мух, мне бы ни за что не достичь. Нет, прекратить работу заставил меня запах рыбы, ставший таким зловонным, что меня чуть не вырвало съеденным утром завтраком. Поэтому я велел унести протухшую натурщицу и уже начал было писать своего Христа, но тут же все мухи, которые прежде распределялись между мною и рыбкой, собрались исключительно на моей коже. Я был совершенно голым, причем на теле оставались брызги жидкости из опрокинутого флакончика с фиксатором.  Весь облепленный мухами, я писал все лучше и лучше, при этом с помощью языка и дыхания охраняя свою болячку. Языком я старался слегка приподнять и размягчить верхнюю чешуйку, которая, судя по всему, вот-вот готова была отвалиться. Дыханием же я ее слегка подсушивал, делая выдох одновременно с взмахом кисти. Чешуйка была слишком суха, чтобы отделить от нее малюсенькую пластиночку вмешательством одного только языка, не помогай я себе еще и конвульсивными гримасами (строя их всякий раз, когда брал с палитры краски). А ведь если задуматься, то эта тоненькая пластиночка обладает точь-в-точь теми же свойствами, что и рыбья чешуя! Значит, повторяй я без конца эту операцию, я мог бы наковырять с себя множество рыбьих чешуек. Моя болячка оказалась настоящей мастерской по производству чешуек вроде слюды. Стоит мне сковырнуть одну, как под ней в уголке губ сразу же оказывается другая.
Первую чешуйку я выплюнул себе на колено. Неслыханная удача, у меня сразу же возникло какое-то чрезвычайно острое ощущение, будто чешуйка, ужалив, плотно приросла к моему телу. Я разом перестал писать и закрыл глаза. Мне потребовалось собрать в кулак всю волю, чтобы оставаться неподвижным — до такой степени все лицо у меня было облеплено активно суетящимися мухами...Пот лил с меня ручьями, тело обволакивало увядающее тепло заходящего солнца. Наконец я все-таки разомкнул веки…
Ну и дела! Я весь был покрыт блестящими чешуйками! Я остался в одиночестве и грезил до самых сумерек. О Сальвадор, твое обращение в рыбу, этот символ христианства, благодаря казни, учиненной над тобой мухами, было не чем иным, как причудливым, типично далианским способом отождествить себя с Христом, которого ты в тот момент писал!"

3 комментария:

Анонимный комментирует...

Любопытно, спасибо. Да и весь пост очень приятно написан.
И я рад, что ты можешь испытывать "невыразимое чувство гармонии со всем миром". :)

Про боль не скажу, а вот комфортный быт уж точно уводит от реальности. Но ведь и реальность относительна, а все вокруг - это лишь наши проекции. :)

Roula Kalhmeroula комментирует...

Спасибо!:) Да, невыразимое чувство гармонии и любви особо яростно атакует весной))
Так вот в том-то и дело, чтобы проекции эти были НАШИМИ. Приходится подчас себя "будить" и перестраивать реальность

Анонимный комментирует...

Как же определить именно НАШУ проекцию? :)
Как понять, когда нужно снимать розовые очки, а когда надевать...как именно нужно поступить в данный момент.
С возрастом постепенно начинают отступать неврозы, которые тянутся еще с детства, поэтому начинаешь спокойнее реагировать на различные жизненные ситуации и людей. Так что и проекции меняются. В общем, тема эта бесконечна...:)

Тебе же желаю греться лучами весеннего солнца и наслаждаться этим чувством "пробуждения", ибо далеко не каждому дано в этой жизни обрести гармонию и любовь. :)